Семья Иисуса, глядя на Его стиль жизни, решила, что Он «вышел из себя”. Они считали, что Его действия могут привести к враждебности со стороны окружающей среды священства, саддукеев, фарисеев. Поэтому все может обратиться против Него.
Поэтому пришли и пытались Его „схватить”. Хотели, наверное, привести Его обратно домой и, таким образом, защитить от какого-то несчастья, помочь переждать гнев „власть предержащих”. Поэтому сейчас они стояли вне дома, в котором Он был (наверное, не только из-за того, что толпа была вокруг Иисуса и не могли добраться до Него), и „послали за Ним, чтобы позвать Его”. Они хотели Его таким образом, вызвать на улицу, поговорить с Ним наедине и убедить в необходимости вернуться домой и прекратить эту опасную деятельность.
Они делали это от доброго сердца, из искреннего убеждения в правоте своих решений, с чисто человеческой заботы о Нем.
Какова была реакция Иисуса? Когда Ему было сообщено, что Его Мать и братья стоят на улице и хотят его видеть, Он обратился к толпе, собравшейся вокруг Него, и задал риторический вопрос: „Кто моя Мать и мои братья?” И сразу же ответил: „Вот моя мать и вот мои братья”.
Эти слова могли быть неприятны для Матери и семьи, но они, скорее всего их не слышали, ведь были снаружи (так, как этого хотели, и духовно: снаружи мира, в котором Он жил). Эти слова услышали только те, кто Его слушали, кто хотел Его слушать (которые были „внутри”, внутри дома, и „внутри” Его мира). Все они были для Него как Мать и братья. Почему? Именно потому, что Его слушали. Потому что – как Он выразился – „тот, кто исполняет волю Бога, тот Мне брат, и сестра, и матерь”.
Научи меня, Господи, слушать и исполнять волю Бога, и „все больше и больше” становиться Твоим братом. Пусть все христиане умеют слушать Тебя и исполнять Твою волю! Пусть таинство Евхаристии объединит всех Твоих учеников в „одном доме”.
о. Павел Мрочек CSsR
